Год: 2011 Страна: Германия, Франция, Испания, Польша Жанр: драма, комедия Режиссер:Роман Полански Бюджет: $25 000 000 Сборы в мире: $27 581 402
IMDB: 7.4 (18 434) Kinopoisk: 7.5 (8 901)
Описание: Ссоры детей обычно заканчиваются оплеухами или шумными драками. У взрослых все гораздо хуже — их конфликты могут перерасти в настоящую войну. Задиры и задаваки Захари и Итан даже не подозревали, что натворила их школьная вражда. Сами того не желая, они разбудили древнего бога резни, который заставил расплачиваться за проделки мальчишек их родителей.
Фильм поставлен по вышедшей в 2006 году пьесе «Бог резни», которую написала французская актриса, драматург и сценарист Ясмин Реза. Премьера её состоялась в декабре 2006 года в швейцарском Цюрихе. Французская премьера прошла в январе 2008 года в Париже и британская в марте 2008 года в Лондоне.
Американская премьера пьесы на подмостках Бродвея состоялась 22 марта 2009 года с превью шедшими с 28 февраля 2009 года. Оригинальный актёрский состав пьесы составляли Джефф Дэниэлс, Хоуп Дэвис, Джеймс Гандолфини и Марсия Рэй Хайден. Последняя постановка состоялась 6 июня 2010 года. Всего на Бродвее состоялось 452 регулярных показа пьесы плюс 28 превью.
Несмотря на то, что действие пьесы и фильма происходит в американском Бруклине, съёмки полностью проходили в Париже. Это связано с продолжающимися свыше тридцати лет проблемами режиссёра Романа Полански с американским правосудием. Ставший основной ареной действия дом находится в восточном предместье Парижа Бри-сюр-Марн.
Роль Майкла первоначально была предложена Мэтту Диллону.
Непосредственно перед началом съёмок режиссер Роман Полански запланировал две недели напряжённых репетиций для квартета актёров. Каждый должен был заучить все свои реплики от начала и до конца аналогично тому, как это делается обычно в театре. В процессе этого режиссёр также внёс ряд небольших изменений в адаптированный английский текст пьесы.
Режиссер Роман Полански появляется в камео в качестве соседа, который открывает входную дверь с тем, чтобы посмотреть, что происходит снаружи дома.
Добрый день! Мы пришли поболтать по поводу вашего мальчика. Вернее, наших мальчиков. Вернее все-таки вашего мальчика, поскольку наш просто маньяк… Нет, нет, не смейте его так называть, вы вот друг друга ананасиками кличете, но мы ж не повторяем! Просто поговорить пришли. Вернее, не столько поговорить, сколько совершить Ритуал, предписанный обществом на тот случай, когда твой ребенок выбивает зубы другому ребенку, и тебе, стиснув свои зубы, приходится общаться вот с такими вот…
Чаю? Честно говоря, эту часть фильма хочется пропустить. И вовсе не потому, что она плоха, или актеры еще не включились. Наоборот — именно потому, что они слишком хороши. Когти еще спрятаны, истина подчинена долгу и приличию, улыбки полны нервозности, но вполне искренны. А над всем этим расправляет крылья чудовищная атмосфера всех клятых родительских собраний, семейных сборищ и предгрозовых планерок твоей жизни, когда в ковер втаптывали вроде бы не тебя, но… Спасает исключительно персонаж Вальца с его телефоном, цинизмом и улыбкой серийного убийцы: человеку и атмосфера — побоку, и море — по колено.
Кофе? Не понятно, как «родители малолетнего преступника, изувечившего одноклассника» дошли до такой жизни. Зачем вернулись? Зачем остались? Неужто действительно попить кофе? Или взыграло таки достоинство, грубо/вежливо попранное гиперобъективными снисходительными и цивилизованными ананасиками? В любом случае, тут-то самое веселье и начинается. Причудливое сложное кружево фраз и ходов, непредсказуемая карточная игра, где козырная масть меняется от хода к ходу, формируя и тут же расторгая альянсы. Вот если бы еще маски не приросли к лицам, не прилипли к коже! Если бы от них не пытались избавиться, надев сверху еще одну. Если бы не было так мучительно, когда истинное «я», жестокое и эгоистичное прет изнутри, подтачивая основы уютного представления о себе.
Виски? Непредсказуемость сюжета и уровень страстей растут прямо пропорционально степени опьянения. Анна/Кейт снимает туфли, добавляет «образу себя» картинной стервозности и поближе пододвигает аварийное ведерко. Майк/Джон декларативно разваливается в кресле, с каждой секундой все ближе подходя к грани, где заканчивается пушкинское «толпа безмолвствует» и начинается «мужской бунт, бессмысленный и беспощадный». Пенелопа/Джоди яростно вытирает скупые женские слезы, из последних сил цепляясь за роль благородной жертвы и увлеченно играя в «ударь меня». Обездоленный и насильно втиснутый таки в узкий мирок квартиры Лонгстритов Алан/Кристоф благодушествует (на свой циничный лад) и тщетно пытается нашарить взглядом корзину с попкорном…
Комментариев нет:
Отправить комментарий